Дело № 55-1324/2021

Номер дела: 55-1324/2021

УИН: 31OS0000-01-2020-000110-53

Дата начала: 18.08.2021

Суд: Первый апелляционный суд общей юрисдикции

Судья: Мелехин Павел Владимирович

Статьи УК: 105
Стороны по делу (третьи лица)
Вид лица Лицо Перечень статей Результат
Защитник (адвокат) Уколов Алексей Михайлович
Защитник (адвокат) Бабанин Евгений Сергеевич
Защитник (адвокат) Кемаев Роман Васильевич
Представитель потерпевшего Бердыгужиев Куаншкалей Кумышевич
Свет Владимир Владимирович Статьи УК: 105 ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ приговор ОТМЕНЕН
 

Определения

                                                                                               № 55-1324/2021

                                                                                  судья Сидоров С.С.

                                  АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

24 ноября 2021 г.                                            г. Москва

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Неустроева В.С.,

судей: Михеевой З.В. и Изотьевой Л.С.,

при помощнике судьи Деминой В.К. и секретаре судебного заседания Гореловой О.А.,

с участием прокурора отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Шубенкова П.А.,

    защитников оправданного Света В.В.: адвокатов Уколова А.М. и Кемаева Р.В., потерпевших: ФИО1, ФИО2, представителя потерпевших ФИО3,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Матросовой Е.А., апелляционным жалобам потерпевших ФИО4, ФИО5, ФИО2, ФИО1, законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего ФИО6ФИО7 на приговор Белгородского областного суда с участием присяжных заседателей от 12 апреля 2021 г., по которому

Свет Владимир Владимирович, <данные изъяты>, несудимый,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в соответствии с п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, ввиду неустановления события преступления.

За оправданным Светом В.В. признано право на реабилитацию.

Отказано в удовлетворении гражданских исков потерпевших ФИО4, ФИО5, ФИО2, ФИО1, законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего ФИО6ФИО7.

Отменен арест, наложенный на имущество Света В.В.

Заслушав доклад судьи Михеевой З.В., выслушав мнение участников процесса, судебная коллегия

установила:

на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Свет В.В. оправдан по обвинению в убийстве ФИО8 организованной группой, по найму.

В основном и дополнительном апелляционных представлениях государственный обвинитель Е.А. Матросова, а также потерпевшие ФИО4, ФИО5, ФИО2, ФИО1, законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего ФИО6ФИО7 в основной и дополнительной апелляционных жалобах считают оправдательный приговор незаконным, просят его отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе со стадии судебного разбирательства. Утверждают, что по делу допущены многочисленные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

Как указывают авторы апелляционных представлений и жалоб, в ходе судебного разбирательства защитники Света В.В. адвокаты Уколов А.М., Бабанин Е.С., Кемаев Р.В. неоднократно, начиная со вступительного заявления, в присутствии присяжных заседателей ставили под сомнение законность осуществления предварительного расследования, дискредитировали обвинение и представленные им доказательства, негативно оценивали качество работы следствия и государственного обвинителя, не реагируя на замечания председательствующего, утверждали, что предъявленное Свету В.В. обвинение является вымыслом с целью укрыть настоящих преступников; защитники выдвигали версии о причастности к преступлению иных лиц, которые не являются подсудимыми по делу, в частности ФИО9; защитники оправданного Света допускали высказывания и приводили данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей; указывали на ограничение прав защиты в судебном заседании; доводили до сведения присяжных негативную информацию о личности свидетелей, вынуждали их говорить о том, что следователь изложил их показания неверно, задавали им наводящие и провокационные вопросы, неизменно сводили все к выяснению их криминального прошлого, знакомству со свидетелем обвинения ФИО9, представляя его в негативном виде; оценивали доказательства во время судебного заседания.

Адвокат Уколов А.М., высказывая своё мнение по существу предъявленного обвинения, заявлял, что обвинение – это «абсолютная выдумка», «манипулирование сознанием», оно «нашпиговано ложными фактами и свидетельствами», доказательства обвинения являются «фейками», отдельные формулировки обвинения называл «искусственными», утверждал, что «мы исследуем улики, и вы увидите, что это вранье», заявлял «с таким же успехом государственное обвинение могло объявить убийцами ФИО8 любых других людей», «сочинитель устал», «прокурор на скорую руку сочинила что-то непонятное, играла гениально»; говорил, что «там умеют убеждать»; давал оценку законности заключения досудебного соглашения с ФИО10 и обстоятельствам непривлечения к уголовной ответственности ФИО11; называл следователей кураторами, не доглядевшими за свидетелями, и консультантами, которые «вкладывают в уста показания».

Заведомо ставя под сомнение законность будущих решений председательствующего, вынося на обозрение присяжных заседателей вопросы, не входящие в их компетенцию, адвокат Уколов заявлял о том, что «мы вам предоставим соответствующие документы, которые, как я надеюсь, нам дадут приобщить к материалам дела…»

Адвокат Бабанин Е.С. также называл обвинение «выдумкой», а оценивая вступительное заявление государственного обвинителя, заявил «что прокурор не был очевидцем тех событий, поэтому у него нет оснований утверждать, что все им озвученное соответствует действительности».

Адвокат Кемаев Р.В. в прениях сравнивал выступление государственного обвинителя с качественным рефератом студентки отличницы, указывал, что «это искусственно «раздутая» до примитивности изложенная история мотивации действий Света В.В. больше напоминает литературную шекспировскую историю – драму».

Председательствующий неоднократно останавливал защитников и просил присяжных заседателей не принимать во внимание эти высказывания, однако адвокаты Уколов А.М. и Кемаев Р.В. не всегда реагировали на замечания, пререкались с председательствующим, в присутствии присяжных заседателей обвиняли его в предвзятости и ограничении прав стороны защиты, указывая, что обвинение Света от начала до конца является вымыслом с целью укрыть настоящих преступников.

Свидетель защиты ФИО12 с целью компрометации ФИО10 в присутствии присяжных заседателей заявил, что его ранее разрабатывали по контрабанде наркотиков, однако председательствующий не позволил свидетелю развивать эту тему, сняв соответствующий вопрос адвоката. Продолжая доводить до сведения присяжных заседателей запрещенную уголовно-процессуальным законом информацию, адвокат Кемаев Р.В. довёл до сведения присяжных тот факт, что ФИО10 находится в местах лишения свободы, на что председательствующий сделал замечание. В судебных прениях адвокаты говорили о криминальном прошлом ФИО10 и ФИО11 в «лихие 90-е», адвокат Уколов А.М. обратился к присяжным заседателям со словами: «Не будем забывать эти обстоятельства».

Вопросы свидетелю ФИО10 адвокат Кемаев Р.В. ставил следующим образом: «Не было ли такое, что Вы заняли должность исполнительного директора не из-за своих деловых качеств, а потому что Вам так легально кто-то выплачивал легальную зарплату за легальную работу?»

Сторона защиты задавала ФИО10 вопросы о том, состоял ли он в группировке ФИО14, известно ли ему, что тот пропал без вести после посещения ФИО9; пыталась заранее дискредитировать свидетеля ФИО11.

ФИО10 задавались вопросы об обстоятельствах, не относящихся к рассматриваемому делу, касающихся исчезновения ФИО14, о взаимоотношениях ФИО8 и ФИО9.

Желая опорочить перед присяжными заседателями свидетеля обвинения ФИО9, защитники задавали допрашиваемым лицам вопросы об их знакомстве с ФИО9 указывая его кличку «<данные изъяты>», выясняя имеет ли он отношение к <данные изъяты> преступной группировке.

Председательствующий постоянно снимал такие вопросы с рассмотрения, однако защитники продолжали их задавать свидетелям.

           С целью скомпрометировать перед присяжными заседателями свидетеля обвинения ФИО15 защитники задавали другим свидетелям наводящие вопросы о нём. Так, адвокат Кемаев Р.В. задал свидетелю ФИО16 вопрос: «В вашем присутствии ФИО15 не предлагал какие-нибудь незаконные услуги или ещё что-то? Какие-то схемы пограничные? У Вас не сложилось впечатление о том, что ФИО15 не законопослушный гражданин и обманщик?». Игнорируя замечания председательствующего, адвокат продолжал задавать свидетелю аналогичные по смыслу вопросы: «Были ли какие-то темы в разговорах, которые Вам бы придали некую настороженность по отношению к ФИО15

Свидетель защиты ФИО17 сообщил присяжным заседателям недопустимую информацию о том, что ФИО24 обращалась в полицию по факту совершения мошеннических действий со стороны ФИО15 в отношении её имущества. Несмотря на сделанное замечание, адвокат Уколов А.М. продолжил задавать ФИО17 вопросы для компрометации данного свидетеля, а затем вступил в пререкания с председательствующим, в ходе которых дал оценку показаниям ФИО15, а также недвусмысленно высказал недовольство действиями председательствующего.

В судебных прениях адвокат Уколов А.М. объявил присяжным, что ФИО15 судили за мошенничество, а адвокат Кемаев Р.В. рассказал о финансовых претензиях Света В.В. к ФИО15 минимум на 8 миллионов рублей, о судебных разбирательствах и махинациях по поводу «<данные изъяты>».

Во вступительной речи адвокат Кемаев Р.В. сказав, что ФИО11 не являлся участником этого преступления, назвал его членом организованной группы.

В нарушение статей 334, 335 УПК РФ до сведения присяжных заседателей доводилась информация о личности подсудимого Света В.В., не входившая в предмет доказывания по делу, что могло вызвать у присяжных заседателей симпатию к нему, незаслуженную в контексте предъявленного ему обвинения.

Так, свидетель защиты ФИО17 в присутствии присяжных заседателей рассказал о том, что Свет В.В. выражал ему, ФИО17, признательность за задержание высокопоставленного чиновника-педофила, что Свет В.В. занимается благотворительной деятельностью в отношении детей-сирот, <данные изъяты>.

В ходе допроса ФИО15 сторона защиты заявила ходатайство о приобщении к материалам дела расписки свидетеля о наличии у него якобы невыплаченной денежной задолженности перед подсудимым. Копия расписки была направлена ФИО15 с использованием мессенджера <данные изъяты>, и свидетель подтвердил, что расписка принадлежит ему. Суд отказал стороне защиты в приобщении к материалам дела указанной расписки, поскольку защитники пытались поставить под сомнение достоверность показаний свидетеля, несмотря на то, что последний пояснил о погашении задолженности перед Светом В.В. И каких-либо иных фактических данных, свидетельствующих о наличии такой задолженности, не имелось, а сама расписка не имела отношения к делу и не затрагивала фактической стороны исследуемых обстоятельств.

Несмотря на принятое судом решение о признании расписки недопустимым доказательством, по возвращении присяжных в зал судебного заседания адвокаты Уколов А.М. и Кемаев Р.В. продолжили задавать ФИО15 вопросы по поводу указанного документа, вынуждая его давать компрометирующие в отношении себя ответы, сообщив присяжным заседателям, что в их отсутствие свидетелю была продемонстрирована эта расписка.

В судебных прениях адвокат Кемаев Р.В. вновь сообщил присяжным о том, что в их отсутствие ФИО15 демонстрировалась долговая расписка, и поскольку он отказался отвечать на вопросы о ней, сославшись на статью 51 Конституции РФ, это свидетельствует о его лживости. В судебных прениях адвокаты Бабанин Е.С. и Уколов А.М. также указывали на эту расписку, что свидетельствует о ссылке защитников на доказательства, которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства.

Несмотря на запрет председательствующего, адвокат Кемаев Р.В. продолжал задавать свидетелю ФИО17 вопросы об обстоятельствах встречи свидетеля ФИО18 с женой ФИО10ФИО19, об особенностях взаимоотношений свидетеля ФИО9 и некоего гражданина ФИО20, свидетелю ФИО12 о причинах, по которым ФИО10 на допросе в суде дал определённые показания в отношении него. После сделанных председательствующим судьей замечаний, защитники продолжали задавать интересующие их вопросы, добиваясь нужных ответов, нарушая порядок в судебном заседании.

Пререкания с председательствующим со стороны защиты имели место на всём протяжении судебного разбирательства (листы протокола судебного заседания 951, 1533, 1828, 1830, 1937, 2267, 2270, 2273).

В судебном заседании сторона защиты сообщала присяжным заседателям недостоверную информацию.

Адвокат Кемаев Р.В. задал свидетелю ФИО15 вопрос, знает ли он о том, что ФИО21 являлись компаньонами ФИО9, несмотря на то, что информация об этом отсутствует, а ФИО21 и ФИО9 отрицают даже факт своего знакомства, тем самым преподнося ложную информацию в форме вопроса.

Адвокат Уколов А.М. задал свидетелю ФИО22 вопрос, рассказывала ли она кому-нибудь о том, что ФИО8 «не просто ФИО23 тумаков надавал, а его унизил», в связи с чем председательствующим были сделаны замечания с разъяснением не утверждать факты, которые в судебном заседании не озвучивались.

Свидетелю ФИО9 адвокат Уколов А.М. задал вопрос, не знает ли он о том, что в 2017 году ФИО8 и «какие-то <данные изъяты> мужчины, выгоняли ФИО23 с территории этого земельного участка, отобрали у него фронтальный погрузчик». Несмотря на то, что после возражений представителя потерпевших ФИО3, председательствующий снял вопрос, адвокат продолжил его задавать, утверждая, что некие «<данные изъяты> мужчины расстреляли из травматического оружия ФИО23 и ФИО13». Факт такого же нарушения имел место при допросе свидетеля ФИО28.

В нарушение ст. 334, 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей исследовались фактические обстоятельства дела, доказанность которых не подлежит установлению ими, в частности, сведения о личности потерпевшего ФИО8, о его службе в органах федеральной безопасности и обналичивании денежных средств. Защитники выясняли в ходе допросов, имел ли ФИО8 какие-либо связи с криминалитетом. Свидетель защиты ФИО17 сообщил присяжным заседателям, что в отношении ФИО8 и лиц из его окружения проводился комплекс оперативных мероприятий. В судебных прениях адвокат Уколов А.М. заявлял, что основным бизнесом ФИО8 «до табака уже давно был теневой бизнес по обналичиванию денег. ФИО8 за процент покупал получаемую из розницы наличность у ФИО21».

По мнению потерпевших, ссылающихся на удостоверенные нотариусом протоколы осмотра от 9 ноября 2020 г. и 14 апреля 2021 г., с ведома и указания Света В.В., его родственников для оказания воздействия на присяжных заседателей на сайте <данные изъяты> после судебных заседаний появлялись статьи, в которых порочились доказательства обвинения, а именно, свидетелей ФИО11, ФИО15, ФИО9, ФИО10, раскрывались данные о судимости, о криминальном прошлом указанных лиц, отрицательные характеристики свидетелей, размещались копии процессуальных документов, информация о личности Света В.В.

Как полагают государственный обвинитель и потерпевшие, оказанное на присяжных заседателей незаконное множественное воздействие повлияло на формирование их мнения и беспристрастность, отразилось на содержании ответов на поставленные вопросы при вынесении вердикта, что в совокупности привело к признанию недоказанным самого события убийства ФИО8, тогда как стороны данный факт не оспаривали, и он не вызывал сомнений, с учетом выводов судебно-медицинской экспертизы о причине смерти потерпевшего.

          Защитники оправданного Света В.В. адвокаты Уколов А.М. и Кемаев Р.В. в письменных возражениях, приводя соответствующие доводы, просят оставить оправдательный приговор без изменения, а апелляционные представления и жалобы – без удовлетворения, указывая на то, что сторона защиты в присутствии присяжных заседателей не ставила под сомнение законность предварительного расследования и допустимость доказательств, государственный обвинитель Матросова Е.А. грубо нарушала уголовно-процессуальный закон, выходила за пределы предъявленного Свету В.В. обвинения, порочила свидетелей защиты. Слово «фейк» сторона защиты использовала для оценки недостоверности утверждаемых государственным обвинителем обстоятельств. Полагают, что доводы защиты о причастности к преступлению других лиц, не являющихся подсудимыми, не нарушают пределы судебного разбирательства. Свет, его родственники, защитники не имеют отношения к сайту, на который ссылаются в апелляционной жалобе потерпевшие. Председательствующий принимал меры к тому, чтобы до присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, а также давал им соответствующие разъяснения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы сторон, судебная коллегия находит приговор суда подлежащим отмене по предусмотренному ч. 1             ст. 389.25 УПК РФ основанию, в связи с допущенными судом первой инстанции существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта.

Как следует из протокола судебного заседания, участникам судебного разбирательства были разъяснены особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Согласно требованиям ст. 335 УПК РФ, регламентирующей особенности судебного следствия с участием присяжных заседателей, в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями, в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ (часть 7); данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого (часть 8).

Несмотря на это, в нарушение указанных выше требований закона в ходе судебного разбирательства: во вступительном слове, в процессе исследования доказательств, а также в прениях защитниками неоднократно до сведения присяжных заседателей доводилась информация, выходящая за пределы судебного разбирательства, оспаривалась законность предварительного следствия, качество работы следственных органов и государственного обвинителя, выдвигались версии о причастности к совершению преступления иных лиц, которые не являются подсудимыми по данному уголовному делу, доводилась негативная информация о личности потерпевшего и свидетелей, задавались недопустимые вопросы свидетелям, высказывались реплики и делались комментарии относительно достоверности исследованных доказательств, личности подсудимого, что не могло не оказать воздействие на присяжных заседателей, способствовало формированию их предубежденности относительно поставленных перед ними вопросов и в итоге повлияло на принятое по делу решение.

Так, во вступительном заявлении, которое заключается согласно ч. 3         ст. 335 УПК РФ только в высказывании согласованной с подсудимым позиции по предъявленному обвинению, мнения о порядке исследования доказательств, адвокат Уколов А.М. указал, что обвинение является «абсолютной выдумкой», «манипулированием сознания», «его доверитель стал жертвой оговора», отдельные формулировки обвинения называл «искусственными», утверждал, что «мы исследуем улики, и вы увидите, что это вранье», заявлял, что «с таким же успехом государственное обвинение могло объявить убийцами ФИО8 любых других людей». При этом давал оценку доказательствам, указывая, «что против подсудимого свидетельствуют не улики, а слова, что люди, которые их будут произносить, не заслуживают доверия», «свидетель ФИО11 – это недобросовестный свидетель». Также адвокат выносил на обозрение присяжных заседателей вопросы, не входящие в их компетенцию, предрешая действия председательствующего, поясняя, что «мы вам предоставим соответствующие документы, которые, как я надеюсь, нам дадут приобщить к материалам дела» (т. 51, л.д. 35-36).

Адвокат Бабанин Е.С. во вступительном заявлении, оценивая выступление государственного обвинителя, заявлял, что «прокурор не был очевидцем тех событий, поэтому у него нет оснований утверждать, что все им озвученное соответствует действительности», а также продолжая, несмотря на сделанные председательствующим замечания, оценивать еще не исследованные доказательства, указывал, что «в основу обвинительной версии были положены показания одного свидетеля ФИО10, который в силу своего образа жизни и взаимоотношений со Светом В.В. заслуживает наименьшего доверия» (т. 51, л.д. 37).

Во вступительном заявлении защитник Кемаев Р.В. тоже высказывался об обвинении как об «искусственно раздутой до примитивности изложенной истории», продолжая делать анализ не исследованным еще доказательствам    (т. 51, лист протокола судебного заседания 124).

При этом председательствующий своевременно не прерывал защитников и не по всем допущенным нарушениям разъяснил присяжным заседателям, как того требует закон, что сказанное не следует принимать во внимание (т. 51, л.д. 36-40, листы протокола судебного заседания 116-125).

В нарушение требований ст. 334 УПК РФ в ходе судебного заседания при допросах свидетелей ФИО12, ФИО10, ФИО16, ФИО17, ФИО22 и потерпевшего ФИО5 в присутствии присяжных заседателей неоднократно допускались утверждения, негативно характеризующие свидетелей ФИО11, ФИО9, ФИО10, ФИО15, потерпевшего ФИО8.

Так, при допросе свидетель ФИО12, отвечая на вопрос защитника о свидетеле ФИО10, указал, что его «разрабатывали по контрабанде наркотиков» (т. 55, листы протокола судебного заседания 2079).

В ходе допроса в качестве свидетеля ФИО10 защитниками задавались вопросы о его месте работы, возможности оказания им юридической помощи без соответствующего образования, о занятии им должности исполнительного директора не из-за деловых качеств, а для получения легальной заработанной платы, о его знакомстве с руководителем группировки ФИО14, ФИО9, указывая их клички «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» соответственно, об их взаимоотношениях, задавался вопрос о месте нахождения ФИО17, а также о том, «известно ли ему о его исчезновение после визита к «<данные изъяты>», о взаимоотношениях между потерпевшим ФИО8 и ФИО9 (т. 52, листы протокола судебного заседания 896, 904, 915, 951, 965, 966).

Однако, не все приведенные вопросы снимались председательствующим и не всегда присяжным заседателям разъяснялось, что они не должны принимать данную информацию во внимание.

Несмотря на то, что председательствующий разъяснил присяжным заседателям необходимость не принимать во внимание, что в настоящее время ФИО10 находится в местах лишения свободы, на что было обращено внимание защитниками, фактически данная информация была доведена до сведения присяжных заседателей.

          В ходе допроса свидетелю ФИО16 были заданы вопросы, касающиеся характеристики личности свидетеля ФИО15, его законопослушности: «В Вашем присутствии ФИО15 предлагал какие-нибудь незаконные услуги или еще что-то?», «У Вас не сложилось впечатление о том, что ФИО15 не законопослушный гражданин и обманщик?». Указанный вопрос председательствующим был снят, но защитник Кемаев Р.В. продолжил задавать свидетелю вопросы по указанным обстоятельствам, которые председательствующим уже не снимались, а присяжным заседателям не разъяснялось, что информацию об оценке личности свидетеля они не должны принимать во внимание.

Отвечая на вопросы защитника Уколова А.М., свидетель ФИО17 показал, что ФИО24 обращалась с заявлением о совершении в отношении нее ФИО15 мошеннических действий. Несмотря на разъяснения председательствующего присяжным заседателям о том, чтобы они данную информацию не принимали во внимание, защитник продолжил задавать свидетелю аналогичные компрометирующие вопросы    (т. 54, листы протокола судебного заседания 1905-1906).

В процессе допроса свидетеля ФИО11 и ФИО25 до присяжных заседателей была доведена информация о противоправных действиях свидетеля ФИО11, его нахождении под стражей <данные изъяты>. При этом не все вопросы, касающиеся личности свидетеля ФИО11, были сняты (т. 53, листы протокола судебного заседния 1115-1116, 1145)

В ходе судебного заседания, несмотря на запрет, в процессе допроса свидетелей до сведения присяжных заседателей доводилась информация о личности погибшего, которая выходила за пределы предмета судебного разбирательства с участием присяжных заседателей. При этом председательствующий не всегда реагировал на правильность поставленных вопросов и давал соответствующие разъяснения присяжным заседателям.

          Так, до сведения присяжных заседателей было доведено, что потерпевший ФИО8 ранее служил в органах федеральной безопасности, до табачного бизнеса занимался обналичиванием денежных средств, а именно, при допросе потерпевшего ФИО2 защитник Бабанин Е.С. в нарушение требований закона выяснял: «Имел ли ФИО8 связи с криминалитетом», «Занимался ли он обналичиванием денежных средств» (т. 51, т. 52, листы протокола судебного заседания 164, 169, 616).

          Аналогичные вопросы выяснялись и у других свидетелей (т. 52, листы протокола судебного заседания 630, 670), об указанных обстоятельствах заявил и защитник Уколов А.М., выступая в судебных прениях, пояснив: «Основной бизнес ФИО8 до табака был теневой бизнес по обналичиванию денежных средств». (т. 56, листы протокола судебного заседания 2616).

Кроме того, стороной защиты выяснялись вопросы о наличии различных конфликтных ситуаций у погибшего, которые не относились к предмету судебного разбирательства. Так, свидетелю ФИО22 были заданы вопросы: «Рассказывали ли Вы кому-нибудь, что ФИО8 не просто ФИО23 тумаков надавал, он его унизил…» (т. 52, листы протокола судебного заседания 815); свидетелю ФИО9: «Вы не знаете ничего о том, что в 2017 году ФИО8 и какие-то <данные изъяты> мужики выгоняли ФИО23 с территории этого земельного участка, отобрали у него фронтальный погрузчик?»

Также в нарушение требований закона в процессе судебного заседания исследовались характеризующие данные подсудимого. Отвечая на вопрос защитника, свидетель ФИО17 показал, что Свет В.В. выражал ему признательность за задержание «высокопоставленного чиновника-педофила», занимался благотворительностью в отношении детей-сирот, <данные изъяты> (т. 54, 56 листы протокола судебного заседания 1903-1904, 2593, 2595).

Несмотря на запрет уголовно-процессуального кодекса, стороной защиты до сведения присяжных заседателей фактически было доведено содержание доказательства, которое не было исследовано присяжными заседателями.

          Так, после отказа председательствующего в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела долговой расписки свидетеля ФИО15 перед Светом В.В. от 30 января 2012 г., сторона защиты в присутствии присяжных заседателей, задавая свидетелю ФИО15 вопросы в указанной части, довела до сведения присяжных заседателей информацию о данной расписке (т. 52, листы протокола судебного заседания 637-639). В судебных прения защитники Бабанин Е.С. и Уколов А.М. ссылались на данную расписку, то есть, вновь доводили до сведения присяжных доказательство, которое не было исследовано в их присутствии. (т. 56 листы протокола с/з 2624, 2569)

В ходе судебного разбирательства сторона защиты фактически задавала свидетелям вопросы о причастности к убийству ФИО8 других лиц, которым обвинение не предъявлялось (т. 53 листы протокола с/з 1259-1260). Далее в судебных прениях защитники продолжали, оказывая давление на присяжных заседателей, высказываться о причастности других лиц к убийству ФИО8. Защитник Уколова в судебных прениях заявил, что: ««повесить» убийство ФИО8 на Света В.В. было выгодно ФИО9», «убийство ФИО8 не имеет никакого отношения к Свету и связано с дроблением щебня, которым занимался ФИО8 с ФИО26, ФИО23 и ФИО9», «ФИО27 и ФИО21 завладели деньгами покойного, а кто их сплотил, кто позволил им это сделать и способен повлиять на всех – его допрашивали в судебном заседании… фамилию называть не буду, он пришел, всех возглавил… он его заказал, только не знают кому..», «там утверждалось о причастности к убийству ФИО23. Все были согласны, никто не спорил» (т. 56, листы протокола судебного заседания 2605, 2607, 2611, 2619).

Заслуживает внимания довод прокурора в суде апелляционной инстанции о том, что в судебных прениях подсудимый Свет В.В. фактически давал показания, от дачи которых в соответствии со ст. 51 Конституции РФ в ходе судебного следствия отказался, в том числе указывал на причастность к совершенному преступлению другого лица – ФИО9, тем самым представляя перед присяжными заседателями доказательство, которое не было исследовано представлено при проведении судебного следствия (т. 52, листы протокола судебного заседания 2838-2844).

Кроме того, в ходе всего судебного следствия и судебных прений стороной защиты в присутствии присяжных неоднократно давалась оценка показаниям свидетелей, предварительному следствию, государственному обвинителю, заявлялись возражения на действия председательствующего, инициировались споры и препинания с председательствующим. (т. 52, 54, 55, 56 листы протокола судебного заседания 951, 1533, 1828-1830, 1937, 2267, 2270, 2273, 2619-2620). Так, защитник Уколов А.М. сообщил о заключении досудебного соглашения со следствием ФИО10, а также оценивал выступление государственного обвинителя, сравнивая его с «рефератом студентки отличницы» оценивал показания свидетеля ФИО11 как результат незаконной сделки со следствием, оценивал работу следователя при допросе потерпевшей ФИО1, а защитник Кемаев Р.В. указывал, «что все выстроились и пошли под дудку прокуратуры», заявил, что лицо, утверждавшее обвинительное заключение, не изучало дело, вступил в спор с председательствующим об ущемлении его прав, ссылаясь на процессуальные моменты (т. 56, листы протокола судебного заседания 2677, 2704, 2792, 2794, 2880, 2881).

В ходе выступления в прениях сторона защиты продолжала формирование негативного образа потерпевшего ФИО8 и свидетелей ФИО10, ФИО11, ФИО9, ФИО15.

Так, защитники продолжали говорить о криминальном прошлом свидетелей ФИО10 и ФИО11, указывали, что ФИО9 – представитель криминального мира (т. 56, листы протокола судебного заседания 2631, 2667, 2801, 2829), «ФИО15 судили за мошенничество (т. 56, лист протокола судебного заседания 2623), рассказывали о финансовых претензиях Света В.В. к ФИО15 «минимум на 8 миллионов рублей», негативно высказывались в отношении потерпевшего ФИО8 (т. 56, листы протокола судебного засседания 2616).

Несмотря на то, что председательствующий судья останавливал адвокатов, разъяснял присяжным заседателям их обязанность не принимать во внимание подобные высказывания стороны защиты, указанные разъяснения не всегда делались своевременно, иногда только после окончания допроса свидетелей и окончания выступления каждого защитника в прениях сторон. Учитывая множественность и системность допущенных стороной защиты нарушений, судебная коллегия соглашается с доводами стороны обвинения, что принятые меры явились явно недостаточными, в результате чего на присяжных заседателей было оказано незаконное воздействие, которое повлияло на формирование их мнения и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, поскольку указанные обстоятельства привели, в том числе к признанию присяжными заседателями недоказанным самого события убийства ФИО8, которое участниками судебного разбирательства, учитывая также их выступления в прениях, не оспаривалось.

Вместе с тем нельзя согласиться с доводами прокурора, заявленными в суде апелляционной инстанции, о нарушении закона при избрании присяжными заседателями, старшины присяжных заседателей, при принятии присяжными заседателями присяги, которые материалами дела не подтверждаются.

На основании изложенного, с учётом положений, предусмотренных        ст. 389.25 УПК РФ, приговор подлежит отмене с передачей дела на новое судебное рассмотрение со стадии судебного разбирательства.

Другие доводы апелляционных представления государственного обвинителя и жалоб потерпевших, связанные с обстоятельствами, в том числе об оказанном воздействии на присяжных посредствам средств массовой информации, не ставят под сомнение необходимость отмены приговора по указанным выше основаниям.

При новом рассмотрении дела суду необходимо принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, определяющего особенности разбирательства дела судом с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Белгородского областного суда от 12 апреля 2021 г. в отношении Света Владимира Владимировича отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства в тот же суд, в ином составе суда.

         Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

         Оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если материал передан в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи:

 

© Павел Нетупский ООО «ПИК-пресс».